Несмотря на некоторые ранние ошибки, сноубордическая компания Джейка Бертона стала нарицательной. Но загадочная болезнь чуть не сбила его с трассы навсегда. - Как сказала Лиз Уэлч.
Когда я начал Сноуборды Burton , это была схема быстрого обогащения. Я подумал: «Если я могу делать 50 сноубордов в день, я могу зарабатывать 100 000 долларов в год». Нанял двух родственников и друга - классические ошибки. В тот первый год я продал всего 300 досок. Пришлось всех уволить и вернуться на круги своя. В конце концов, я подумал: «К черту! Меня не волнуют деньги. Я просто хочу быть прав в своем видении ». Когда я стал жить только спортом, все стало на свои места.
Однажды меня сбил лыжник и сломал ногу. Затем я ударился о дерево и снова сломал ногу. В феврале 2015 года мне заменили колено. Мне сделали операцию, а через три недели я сделал пробежку. Мне нужно было доказать себе, что я могу это сделать.
Через несколько дней у меня стали двоиться в глазах. На следующий день я почувствовал симптомы гриппа и пошел в больницу на МРТ. Невролог подумал, что это может быть инсульт. После дополнительных тестов с другим набором врачей они сказали: «Если это то, что мы думаем, завтра вы не сможете глотать, на следующий день вы не сможете открыть глаза, а на следующий день вы не сможете глотать». ты не сможешь дышать ».
Я не поверил. Но они заставили меня попытаться взорвать эти глупые маленькие шарики для пинг-понга в трубку, и я не мог сдвинуть шарик для пинг-понга.
Диагноз был поставлен Миллеру Фишеру, самой суровой форме Гийена-Барре. Миелиновая оболочка нервов повреждается. Никто не знает, чем это вызвано - прививка от гриппа, операция, плохая устрица.
Сначала это было: «Хорошо, я болен. Я буду скучать по этой встрече или что-то еще ». Но я быстро спустился вниз. На третий день мне в горло заткнули трубки. Люди приходили и уходили в слезах.
Отчасти болезнь - замешательство. Я не мог открыть глаза, но и не мог уснуть. Когда я спал, кошмары были ужасными. Дыхание было хуже всего: мне не хватало воздуха. Всю жизнь у меня были легкие пловца. Теперь я вкладывал всю свою энергию в то, чтобы сделать следующий вдох.
Я буквально говорил со своим средним ребенком о самоубийстве. Я просто переборщил с этим. Однажды мой врач спросил: «Вы склонны к суициду?» Помните тот немецкий самолет, где один парень пошел поссать, а другой запер дверь, врезался в гору и убил 150 человек? Меня парализовало, за исключением правой руки, поэтому я нацарапал: «Да, возможно, но я не собираюсь брать с собой 150 человек».
Средний палец - наша неофициальная подпись в Burton. (Сноубордист сделал это в одном из наших каталогов, и он прижился.) Когда моя жена Донна рассказала компании, как я болен, все собрались для портрета со средними пальцами вверх. Эта фотография висела в моей больничной палате. Это был мой путеводный свет.
После семи недель в больнице меня перевели в реабилитационный центр. Мне все еще сделали трахеотомию, и я не мог ходить. Когда шесть недель спустя меня, наконец, отправили домой, я похудел на 135 фунтов, вместо 175. У меня были логопед, эрготерапевт, иглотерапевт и тренер - все, чтобы снова начать говорить и ходить.
Донна стала генеральным директором в 2016 году. Я до сих пор работаю менеджером по продукту. Я люблю это. Я снова катаюсь на сноуборде 100 дней в году. Мы собираем райдеров и едем куда-нибудь, чтобы протестировать каждый продукт в линейке. Это держит меня на связи.
Донна, конечно же, научила меня думать по-другому. Когда я впервые услышал об отпуске по уходу за ребенком, я чуть не упал со стула. Я даже не понял. Я стал гораздо более открытым. Я лучше общаюсь. И моя толерантность к чепухе на рекордно низком уровне. Я вижу сквозь это. Типа: «Бадди, я смотрел на смерть. Я видел хуже твоего дерьма.
У компании есть чувство непочтительности, но мы всегда несем финансовую ответственность. Частное владение было таким невероятным преимуществом. Мы с Донной владеем 100% компании. У нас нет аналитиков, заглядывающих нам через плечо. Если бы мы это сделали, меня бы точно уволили. Прошло. И я не должен уезжать. Я должен быть там, где я сейчас.
